Детство, которое нужно спасать

Я сегодня прикоснулась к легенде. Легенде югорской журналистики – Тамаре Николаевне Плецкой…

Моё знакомство с ней откроет цикл встреч с людьми, которые трепетно относятся к вопросам исторической памяти, формируют духовные основы нашего общества, своим примером воспитывают молодое поколение. Героями рубрики «Человек с именем» будут наши земляки: общественные деятели, писатели, журналисты, библиотекари, историки и учителя, ораторы и актеры – люди, которые в силу своей профессии в совершенстве владеют всеми богатствами русского языка и посвятили свою жизнь работе со словом. Это наши нравственные ориентиры, ниточки, связывающие российскую историю с прошлым, настоящим и будущим страны.

С этой точки зрения наша сегодняшняя героиня – для нас настоящая находка. Она рассказала историю своей жизни.

Знакомьтесь…


Тамара Николаевна Плецкая на производственном объекте.
Фото из семейного архива

«Я могу донести то, что прошло через меня; то, что я на себе испытала …»

Анастасия, уроженка Запорожской области, в числе других изможденных в фашистских лагерях людей вернулась на Родину осенью 1945-го. В немецких застенках пленница провела 3 страшных года. Но ей повезло: она выжила и дождалась счастливого момента, когда выпал шанс восстать из ада. Возвращение было долгим: путь товарняками, изматывающие проверки, долгие «косые взгляды» При фильтрации через границу истощённая от голода и непосильной работы, измученная болезнями женщина с малюткой на руках получила короткую справку, где было указано: «Возвращается Анастасия Ивановна Иващенко (впоследствии Плецкая), вместе с ней ребенок: девочка полутора лет». Этой девочкой, имя и фамилия которой в документе даже не обозначены, была наша сегодняшняя собеседница Тамара Николаевна Плецкая, человек удивительной судьбы.

Впоследствии Тамара Николаевна станет известным журналистом и видным общественным деятелем. Она возглавит общество бывших узников немецких концлагерей «Жертвы войны» в городе Нижневартовске, будет назначена ответственным секретарем общества «Охраны памятников» в городе Тюмени, примет активное участие в решении вопросов восстановления и сохранения исторической памяти молодых поколений россиян.

Но это позже, а пока… перенесёмся на восемьдесят лет назад, в суровый послевоенный 1945-ый, когда она впервые ступила на родную землю своей матери.

Ужас на всю жизнь

- Моих родителей нацисты угнали в Австрию осенью 1942 года. На оккупированной территории, в городе Граце, на сортировке их купил хозяин частной бумажной фабрики «Бригль Бергмейстер». Он был человеком практичным и вкладывался в семейные пары, понимая, что со временем у них появится потомство, а у него дополнительная рабочая сила, за которую уже не нужно платить: это же будут его рабы. И действительно, через 9 месяцев, после того как туда пригнали людей, у них начали появляться детишки. За два с половиной года в лагерных застенках родились 8 малышей: 1 мальчик и 7 девочек, - рассказывает Тамара Николаевна.

Частная фабрика, работающая на нужды Третьего рейха, где в декабре 1943-го появилась на свет наша героиня, была расположена очень удачно: лес рядышком, река. Мануфактура находилась на территории концентрационного лагеря Никласдорф и была под надежной охраной немецких полицейских. За колючей проволокой находились военнопленные и принудительно работающие с Украины более 2000 человек, а в семейном блоке – 15 супружеских пар. Их поселили на втором этаже механического гаража, где был поставлен большой бак с теплой водой, а комнатушки перегородили большими картонными листами. Так и жили там круглый год: и зимой, и летом. Кормили заключённых скудно, зато работой загружали «от всей души». Мужчины с утра до ночи управлялись с древесиной: грузили и таскали бревна, рубили их на части и передавали в женский цех. Уже женщины измельчали на станках эти метровые бревна, превращая в труху. Затем массу засыпали в большие чаны-штофы, заливали кислотой - и узницы вымешивали всю эту жижу ногами по 3-5 минут: кто сколько выдерживал. Так изо дня в день… Это был очень вредный для здоровья, по-настоящему каторжный труд.

Все законы на фабрике были прописаны по законам времени Третьего рейха: и для военнопленных, и для принудительно работающих они были одинаково суровыми. Не удивительно, что далеко не все узники вернулись домой: кто-то сгорел от болезни, кто-то почил от изнеможения; а из тех, кто обернулся, многие в течение короткого времени умерли. Так из восьми рожденных в Никласдорфе детей только четверо на момент возвращения остались живы.

Правду о своем рождении Тамара Николаевна узнала спустя полвека, в начале 90-ых, когда открылись архивы КГБ, куда прибыли документы из Германии на репатриантов. Тогда бывшие узники смогли восстановить свой социальный статус. Поверить в такое после 50-летнего безмолвия было необычайно трудно.

- Когда мама мне это все рассказала, я сначала не поняла, о каком плене идет речь. Я не понимала… До меня никак не доходило, что я родилась в концентрационном лагере, хотя мне иногда говорили, что я родилась в Германии, - вспоминает Тамара Николаевна. - Когда мы посетили архив КГБ, там нам показали мамины документы, её паспорт с немецким орлом. Она даже не знала, что на нее был оформлен паспорт. И мы нашли подтверждение о моём рождении. Это было непросто, потому что у детей, которые там родились, при фильтрации через границу не было ни имен, ни фамилий, были упомянуты только пол и возраст. Мы такой документ видели. И на его основании мне выдали сначала справку, где указаны мои подлинные дата и место рождения, а позже - и новое чудом добытое свидетельство о рождении на чужой немецкой земле.

Девочка в обносках. Вена, 1945 год.
Фото из семейного архива

Новая жизнь или новые времена

Как ни парадоксально, но на сегодня у Тамары Николаевны три свидетельства: актуальное, выданное в 1993 году, и два старых - советское и российское, - которыми она пользовалась первые 50 лет. Казалось бы, и отличия-то в них незначительные, но какая между ними колоссальная разница! Полученный документ принес и второе рождение, стал поворотным событием в жизни. Впрочем, и полвека, предшествовавшие этому событию, тоже подверглись глубокому переосмыслению.

Так уж сложилось, что вернувшиеся из лагерей смерти бывшие пленники считались в СССР людьми второго сорта: к ним относились с большим недоверием и многие возможности, доступные для большинства, для них были закрыты. Они не могли жить в крупных промышленных центрах; не могли работать по профессии, поскольку их допускали только к низкоквалифицированному труду. Узникам была закрыта дорога во все техникумы, университеты и даже в училища. Вернувшись на родину в 1945-м, эти люди попали из ада в ад и, будучи врагами режима, больше 40 лет хранили молчание о своем прошлом. То, что было в годы войны, и главное – концлагерь, приходилось тщательно скрывать не только от властей, но и от знакомых. Порою даже близкие родственники не могли сказать о том, что знают все. Только так удавалось избежать «клейма». Поэтому маленькой Томе всей правды не рассказывали и всю последующую жизнь ее от последствий «этой правды» оберегали. Вот и пришлось спустя 50 лет Тамаре Николаевне самостоятельно восстанавливать свою личную историю, историю рода, истории своих земляков и товарищей по несчастью.

- Когда я по крупицам собирала свою родословную, мне, конечно же, захотелось найти тех, кто вместе со мной рождён. Я занималась этим много лет, вела поиск по архивам, очень бережно расспрашивала мать, пока та была жива; постоянно делала запросы. Хочу отметить, что судьба благосклонна, но мне удалось найти не всех. – Повествует наша собеседница. – Сначала, в 1995 году, нашелся единственный из нас мальчик Ваня Корнев, с которым мне потом удалось встретиться. Мы долго переписывались с Иваном, пока он был жив. Следом благодаря воспоминаниям мамы и его родителей, которых моя мама знала, нашли ещё одну девочку. Абсурдно то, что мы вместе с ней учились в одной школе, в одном классе… И родители нам не говорили, что мы из одного лагеря, что родились в одном здании, что в одном корыте нас купали и с одной ложки кормили. Зовут ее Рая Сида, сегодня ее фамилия Блинова. Она проживала в Запорожье. А что теперь с ней, даже боюсь подумать: там сейчас самое пекло! Последней из выживших детей Никласдорфа нам удалось найти Галю Некрасову. На ее поиски потребовались почти 10 лет. Помогли авторы программы «Жди меня». В 2000 году я ездила в Москву и участвовала в этой программе… и там встретилась с Галей. Это было очень горько и очень трогательно, - призналась Тамара Николаевна.

Прадед Тамары Николаевны по отцовской линии, дед её отца Николая Плецкого, донской казак Роман Тарасенко со своей 2-ой женой.
Фото из семейного архива

Безусловно, чтобы все скрытые и забытые со временем данные удалось восстановить, упорядочить вновь открывшиеся факты наша героиня проделала колоссальную работу. Она призналась, что огромную помощь в поисковой деятельности ей оказала профессия. Журналистика и прежде была делом ее жизни, но в 90-е - приобрела второе дыхание.

- В этот период мне очень помогли мои профессиональные навыки: умение собирать и обрабатывать информацию, общительность, способность вести диалог. И я постепенно понемногу собрала историю моего рода по мужской линии, потому что я этого ничего не знала. Понимаете, было такое время, когда все держали язык на замочке. И только благодаря интернету; благодаря тому, что я много ездила, много всего изучала, анализировала мне удалось свести воедино всю свою родословную, - подытожила собеседница.

«В журналистику меня привела судьба…»

Тамара Николаевна в редакции.
Фото из семейного архива

- Мой путь в журналистику был необычным, - продолжает свой рассказ Тамара Николаевна. – Не скажу, что тернистым, пожалуй, нет. Скорее наоборот, Бог толкал и толкал меня, куда надо, а я двигалась по заданной траектории – можно сказать, что шла я по направлению своей судьбы. Хотя изначально выбор-то у меня был небольшой…

Семья, где Тома была старшей дочерью (после войны у Анастасии Ивановны появились еще дети), жила небогато. Отца уже не было, а вернувшаяся из немецкого лагеря мать не могла устроиться на работу по специальности. Приходилось перебиваться на зарплату уборщицы. Да и здоровье у девочки было слабое: сказалась фронтовая контузия. В 1944-ом, когда настал переломный момент войны, концлагерь подвергался постоянным бомбежкам. С юга, из Югославии и Италии, начали кружить американские самолёты, а бараки, и в особенности огромнейшая заводская труба на территории лагеря, стали для них четким ориентиром. Их они и бомбили.

- Рядом с трубой было бомбоубежище, куда прятались женщины с маленькими детьми. И маму угораздило сесть рядышком с окошком, чтоб видеть все и чтоб воздуха было побольше. Почему? Потому что это подвал, там всякие запахи. Когда эту трубу разбили, стена упала - и мы оказались в завале. Тем, кто подальше сидел, меньше досталось, а мы – в самом эпицентре. У мамы нога сразу почернела, потому что кровоток нарушился, а меня вытянули из-под завалов синюю, бездыханную. Волной от взрыва нас контузило. И я трое суток не подавала признаков жизни. Откопали нас мужчины: инструментов не было никаких, они руками отгребали весь этот мусор, обломки. И когда папа увидел меня, испугался, схватил, начал трясти. Хорошо, что рядом более опытные люди оказались, подсказали ему: «Коля, не тряси ребёнка, накрой чем-нибудь и пусть согреется». Это меня и спасло, на третьи сутки я начала оживать, - передает Тамара Николаевна историю, рассказанную матерью. – Но здоровье было подорвано на всю жизнь: сердце деформированное, зрение -14, нервная система и психика расшатанные.

Это приходилось учитывать при выборе будущей профессии. Росла Тома девочкой творческой, артистичной, но поступить в театральный не представлялось возможным. Вот и решили - пойдет на музыкальное отделение.

- Когда мы спохватились, в театральный уже не было мест. А голосочек у меня был приятный, слух абсолютный, я могла быстро освоить нотную грамоту, провести концерт. Вот и поступила на хормейстера, - вспоминает Тамара Николаевна.

Тома успешно отучилась по выбранному направлению. В 1964-ом девушка закончила училище и поехала по распределению в г. Пятихатки (Днепропетровская область), чтобы пройти стажировку по специальности «Культурно-просветительский работник. Руководитель хора». Работала методистом, составляла отчёты разные, писала сценарии, участвовала в агитбригаде. Впрочем, надолго она там не задержалась: из-за неудачной попытки устроить личную жизнь пришлось сорваться с места – так она оказалась в г. Днепрорудном, где устроилась на работу в редакцию при Железнорудном комбинате. Ставки свободной не было, поэтому взяли ее «Подснежником». Впоследствии это очень удачно обернулось и помогло нашей героине познакомиться со всеми азами профессионального мастерства. Здесь она работала и корреспондентом, и редактором, и оператором копировально-множительных работ, и в области фотографии себя попробовала.

- Я узнала процесс выпуска газеты со всех сторон. Это была шикарнейшая школа, с этого началась моя карьера журналистки, - призналась Тамара Николаевна.

…Так она и осталась в профессии. Новое занятие было интересным и очень ей нравилось. Опыт нарабатывался быстро, и вскоре Тамара Николаевна стала маститой журналисткой. Писала о добыче руды, о нелегком труде шахтеров, о человеке труда. В поисках героев исколесила всю Украину: пожила и в Мариуполе, и в Запорожье, много куда выбиралась по заданию; Авдеевка, Васильевка, Чернобыль, «Азовсталь», Днепропетровск, Харьков, Таганрог - всё это родные для неё края.

- В те годы я поработала в редакциях многих украинских газет, среди них «Рабочее слово», «Ждановский портовик», «Приазовский рабочий»... Писала про передовиков производства, про работу промышленных объектов, в том числе и стратегических. И в шахту я спускалась, и к гостайне (закрытой информации) была допущена, - уточнила Тамара Николаевна.

Тамара Николаевна с коллегами.
Фото из семейного архива

За гражданскую позицию, трудоспособность и поиск нестандартных решений журналистка получила множество профессиональных наград, в том числе – медаль «За доблестный труд».

Медалью ее наградили за работу на стратегических промышленных объектах, расположенных территории Украины. В частности, за освещение деятельности Железнорудного комбината, где добывали сырье для нужд государства. Она была первая и единственная на протяжении долгого времени женщина, кому позволили спуститься в шахту, на глубину 800 метров. Об этой истории Тамара Николаевна до сих пор вспоминает с улыбкой.

- Сейчас это «погружение» кажется мне смешным, забавным. Впрочем, и тогда – я же отчаянная была – ничего меня не пугало: надо – значит надо. Но, чтобы спуститься, нужна была спецодежда. У рабочих она была, а у меня нет. Выдали мне «дежурный» комплект, который главный инженер держал в резерве, так сказать для «гостей». Облачался в это обмундирование кто? Шахтёры, инженеры – все же мужчины крупные… А я, маленькая, худенькая, – но другой-то одежды нет. Нарядилась в этот костюм 60-го размера, в сапоги – 45-го. На мне всё болтается: в брюки – четверых таких, как я, можно было поместить… И даже ремня нет. Дали мне длинный бинт, я им и подпоясалась, на бантик его завязала – в таком виде и предстала перед начальником горных выработок, который меня сопровождал. А у меня, представьте, еще аккумулятор, блокнот с карандашами в руках… Он обомлел! «Готова? – Спрашивает. Отвечаю: «Готова». И мы отправились. Поднимались сначала на клети, затем по аварийной лестнице - еще метров 100. Когда добрались, мои штаны висели на сапогах. Он, когда посмотрел на это чудо, упал со смеху. Вот такая история! Позже я в шахту ещё не раз спускалась, в этой же одежде, но уже обзавелась ремешком, - смеётся Тамара Николаевна. – А медаль мне вручили за вскрытие рудного тела, потому что не побоялась туда идти и мои руки с розами остались в кинохронике.

Фото медалей:
1. "За доблестный труд". К 100-летию со Дня рождения В.И. Ленина - за вскрытие рудного тела на комбинате в г. Днепрорудный и материалы о горняках.
2. медаль "Непокорённые". За верность Родине (надпись на обороте). Награда - только для бывших узников. Внесена в реестр по наградам, учредённым по инициативе Союза бывших узников СССР.
Фото из семейного архива

… Но ключевым мотивом ее творчества в те годы стала тема одиночества. Исповеди людей, переживших военное лихолетье, потерявших родных и любимых, были ей по-настоящему близки, нестерпимой болью врезались в сердце. И таких людей, несемейных, безродных, в те годы было очень много. Тамара Николаевна находила их через местную службу знакомств и органы городской власти. Она с воодушевлением рассказывала о их судьбах и помогала им преодолеть хандру, тоску и уныние, найти свою вторую половинку и стать счастливыми. Работала журналистка в разных жанрах: писала и заметки, и статьи, и очерки, и объявления в рубрику знакомств. Последнее настолько удачно пошло: имело и отклик, и действенный эффект - что она даже считает себя лучшей Ханумой Украины.

Так она и жила на протяжении двух десятков лет, пока судьба не забросила её в Нижневартовск.

Но там моё осталось сердце… «И жизнь всегда возвращала меня в родные места»

- Переезд на север нельзя назвать случайным: это было взвешенным решением, хотя и вынужденным, - рассуждает Тамара Николаевна. – Толчком послужила Чернобыльская авария и последовавшая после неё экологическая катастрофа. Коксохимзавод, где я тогда ботала, был расположен рядом с «Азовсталью»: это тот же самый Чернобыль… Мне с моим-то здоровьем оставаться там было, мягко говоря, небезопасно. Пришлось кардинально сменить место жительства и работу редактора газеты «Ждановский коксохимик». Выбрала Югру, потому что здесь - под Мегионом, в Высоком - у меня младшая сестра жила и работала. Мне же надо было семью объединить - и я приехала в Нижневартовск, чтобы к ней поближе быть… Впрочем, судьба снова и снова возвращала меня в родные места.

В Нижневартовске вскоре устроилась на работу в «Службу знакомств», спустя пару лет перешла в газету «Варта». Нельзя сказать, что всё шло гладко, но для человека закаленного – вполне по плечу. Да и опыт уже был наработан колоссальный!

- На редактора «Варты» (кажется, тогда у руля был Игорь Кириллов) помогла выйти Зоя Илларионовна Криволапова. Я же была член «Союза журналистов СССР», а Зоя Илларионовна возглавляла местное отделение. И я должна была встать у неё на учёт. Познакомились. После встречи она переговорила с Кирилловым, и он меня взял автором объявлений. Собственно, это то, чем я в «Службе знакомств» занималась и умела делать хорошо, - продолжает собеседница.

Югра стала для Тамары Николаевны вторым домом, пребывание здесь помогло ей восстановить родословную по мужской линии.

- Мои корни по мужской линии, как это не удивительно, оказались в Югре. Предки моего отца были ремесленниками. Они были сосланы в Сибирь, именно на эту территорию во время революции 1861 года. – Потому Югру я считаю своей Отчизной.

Крик в вечность

С этим «багажом» Тамара Николаевна подошла к новому рубежу, когда пришлось соприкоснуться с тайной своего рождения. И началась масштабная переоценка жизненных реалий, переосмысление себя и своего места в мире, что, конечно же, отразилось в творчестве. Жила она в это время по-прежнему в Югре, где и развернула активную общественную деятельность. В 90-ые нашу героиню приняли в российское Общество бывших узников немецких концлагерей «Жертвы войны». Таких, как она, в Нижневартовске было около десяти человек. Ей, как самой молодой и самой грамотной, земляки и предложили возглавить местное отделение этого Общества в Нижневартовске.

Она разыскивала и объединяла людей разных поколений, которые принимали участие в Великой Отечественной войне и ковали Победу в тылу. У каждого из них - своя богатая биография, своя трудная история, в которой было очень много добрых дел и трудовых подвигов. Но, по словам Тамары Николаевны, несмотря на преклонный возраст, они оставались очень энергичными людьми. И главное – им было, что вспомнить и рассказать. Вместе они заполняли неизвестные страницы в летописи Великой Отечественной, сохраняли и преумножали историю, которую создавали наши деды и прадеды, отстаивавшие на полях сражений интересы народа и страны. И, конечно же, она с трепетом и воодушевлением тиражировала эти знания поколениям внуков и правнуков.

- Меня эта деятельность поглотила полностью. Я стала членом Совета Союза бывших малолетних узников фашизма СССР. Участвовала в четырёх его конференциях военной тематики и по теме концлагерей. Одна из них в начале 2000-ых проходила в Днепропетровске. Почему она мне запомнилась? Потому что там я встретилась со своей родной тётей. Она, когда увидела у меня большую чёрную книгу «Дети и война», которую я везла в Россию, - аж заплакала от того, что я все это нашла и все это знаю, - растрогалась наша собеседница.

Партия этого издания была привезена в Россию из Латвии. А дальше уже Тамара Николаевна и Валентина Шляхова, тоже бывшая узница, доставили книги сначала в Москву, а затем и в Нижневартовск: часть в чемодане привезли, часть почтой отправили. Груз был тяжеленный.

- Книгу эту написали бывшие узники в рамках грантовой программы. Она бесценна по материалу, в ней - история наших судеб. Нижневартовск – единственный город в России, который имеет эти книги: они есть почти в каждой школе, каждой библиотеке. А Центральная городская библиотека имеет полную подборку по узничеству, которую я передала. Так что на 11 апреля – в День памяти - пусть читают, пусть знакомятся… - Подытожила собеседница.

Тамара Николаевна и Валентина Шляхова с другими бывшими малолетними узницами.
Фото из семейного архива

Уже в 2000-ых, работая ответственным секретарем Общества «Охраны памятников истории и культуры» Тамара Николаевна открывала мемориальные комплексы в местах былых сражений. Она всё снова и снова возвращалась на родную Украину, в Белоруссию и Прибалтику. В странах ближнего зарубежья наша героиня участвовала в патриотических фестивалях, праздновании юбилеев Победы. Сейчас всё это кажется маловероятным – везде враги, но это было.

- Посмотрите, какой снимок: это г. Дубровно, Белоруссия. Там проходил фестиваль трёх братских республик: Украины, Белоруссии, Литвы. Участники - все в национальных костюмах. Отмечают День Победы. Я была приглашённым гостем. Всё скромно: скамейки, стол длинный. За столом – ветераны. Угощение для них: 100 грамм водки, чёрный хлеб, кусочек сала, солёный огурчик и конфетки - всё… Прекрасное мероприятие. Я, конечно, его фотографирую. Но что меня поразило, так это место, выбранное для праздника: на самом деле, это Засценки - место захоронения на границе между Украиной и Белоруссией. Везде могилы… вся территория покрыта могильными камнями! Там захоронено более 10 000 жертв и останков погибших, которых свозили сюда со всей окрестности, потому что рядом был полевой госпиталь. Это самое большое кладбище в Белоруссии, и на его территории проводили 9 мая. – Рассказывает Тамара Николаевна. – Увиденное пронзило меня насквозь. С этого момента я начала очень много посещать кладбищ.

Г. Дубровно, Белоруссия. Празднование Дня Победы.
Фото из семейного архива

Воинские захоронения, где она побывала, обнаруживали все новые и новые факты о истории ее родных.

- Посмотрите, это могила Плецкого Григория Дмитриевича, старшего брата моего папы. – Показывает Тамара Николаевна архивное фото. - Я искала-искала ее в Запорожье, не могла найти. А он в Белоруссии похоронен. Видите, как фамилия написана? Плецкий, Глецкий, Полецкий – не разобрать. Я специально сфотографировала и попросила человека, который отвечает за воинское кладбище, отреставрировать, восстановить надпись, чтобы было понятно, кто похоронен. А он мне ответил в письме, что это мародёры буковки срывают: пластины металлические и они их сдают на металлолом. Посетовал, что не успевают это заменять...

Могила Плецкого Григория Дмитриевича.
Фото из семейного архива

Другой дед нашей собеседницы погиб от смертельного укола немецкого врача. Когда полицай сказал, что у него тиф, то его просто убили и похоронили не на кладбище, где хоронят всех погибших, а за рвом, где больные покоятся. Родственники могилу уже после войны нашли и показали Тамаре Николаевне. Совместными усилиями захоронение привели в порядок, высадили крокусы.

Ещё один родственник Тамары Николаевны, дед по материнской линии Иващенко Иван Васильевич, был похоронен в 1945-ом под Запорожьем, в Новониколаевке. Теперь там все разворочено.

- На кладбище места не хватает нынешним. Они старых выворачивают, выбрасывают кости - и туда хоронят своих, - уточнила собеседница.

Были в роду Тамары Николаевны и прославленные люди. Так дядя по материнской линии Иван Тимофеевич Иващенко изначально был крестьянином, батраком; потом стал лётчиком, испытателем Мигов. В 45-ом году получил звание первого Героя Советского Союза, похоронен на Новодевичьем кладбище. Его захоронение журналистка нашла благодаря интернету.

Родственники нашей героини: и труженики, и узники, и герои - в одном ряду стояли на защите Родины и вместе плечом к плечу приближали Победу. Ей есть что вспомнить. Ей есть кем гордиться…

Без прошлого нет будущего

Благодаря Тамаре Николаевне память о массовом героизме наших соотечественников приобрела свои реальные очертания. Сегодня это наследие как никогда нужно современному обществу. Благодаря её рассказам оживают имена героев прошлого, с поблекших фотографий смотрят на новое поколение их лица. И мотивация общества остается той же, что и 80 лет назад.

- Старые родовые дома, семейные альбомы и родословные - это все уходит в забытьё. Люди не понимают, что ценно, а что не ценно. Но именно в этом основа нашего существования. Это - как корни у дерева: они его питают, - убеждена наша собеседница. - В силу возраста и здоровья я уже не могу ввести активную общественную деятельность. Но могу быть консультантом и направляющим. Понимаете? Я могу донести то, что прошло через меня; то, что я на себе испытала.

Род Гордея Суботы (материнская линия). Это седьмое поколение от предков Тамары Николаевны.
Фото из семейного архива

Судьбы жертв Третьего рейха очень поучительны для нас и сегодня. Подрастающее поколение должно знать историю своей страны и понимать, что война — это смерть, голод и страшные муки. Это не только убитые и раненые, это украденное детство, вечный страх тех, кто когда-то оказался в плену.

- Всё эмоционально в памяти остаётся у ребёнка. Всё! И я понимаю сейчас тех детей, которых из Донецка привозят к нам. Они прекрасно разбираются в гуле самолётов, они прекрасно разбираются, где, как и что летит. Это ангелы, которые остались в живых, но их сердечки всегда будут помнить смерть папы, который пошёл защищать свою территорию; смерть мамы, которая подорвалась или на мине, или под дроном… Понимаете? У меня душа болит за этих малолеток, и я переживаю, что с ними будет. Это детство, которое нужно спасать сейчас. Этих ребятишек нужно увозить оттуда, причём не в детские дома, не в интернаты. Это должна быть совсем новая форма воспитания: их нужно научить нормальной мирной жизни, нужно научить любить свою Родину и те края, которые вынуждены были покинуть. Это их земля, они должны всё там знать точно так же, как знаю я, потому что я была жертвой той войны, а они жертвы этой войны, - рассуждает cобеседница.

По мнению Тамары Николаевны, таких детей Югра должна взять под опеку в приемные семьи: пусть не всех, а 100-150 человек. Нужно вырастить их, дать образование, воспитать достойными сынами и дочерьми и Югры, и России.

- Свои знания о войне, свои чувства и потрясения они должны сохранить в памяти. И донести страшное наследие до потомков, потому что это будущее цивилизации и человечества, - считает наша героиня. – Я готова подсказать, как. Мне кажется, я знаю рецепты - и всегда готова помочь. Этот вопрос меня очень беспокоит, он не даёт мне спокойно спать…

Общаясь с Тамарой Николаевной, я увидела правдивый пример силы духа, человеческого достоинства и системы ценностей людей, переживших многие испытания и обладающих глубокой жизненной стойкостью. Сколько пройдено, сколько всего пережито и переосмыслено этой энергичной, сильной и мудрой женщиной. Здесь есть, над чем поразмышлять…

Я задумалась… Задумайтесь и вы…