Из действующих месторождении Югры можно добыть 25 миллиардов тонн нефти

«Югра останется ведущим регионом по добыче нефти». – Убежден и.о. директора департамента по недропользованию Югры Станислав Кузьменков. Представителям югорских СМИ он обрисовал ситуацию с геологоразведкой и рассказал о перспективах развития нефтедобывающей отрасли в регионе.

- Станислав Григорьевич, как вы оцениваете состояние ресурсной базы Югры?

- Ресурсная база автономного округа огромна. За все годы на территории Югры добыто более 10 миллиардов тонн нефти. В 2012 года добыча «черного золота» составила 260 миллионов тонн. По нашим расчетам, это всего одна треть от всех запасов нефти, введенных в активную разработку. Еще 20-25 миллиардов тонн запасов нам предстоит добыть из тех месторождений, которые сейчас активно эксплуатируются.

Я хотел бы привести несколько цифр, которые позволят нам вместе сделать вывод о судьбе нашего региона в целом. Только в распределенном фонде недр числится 38 процентов нефтеперспективных земель. Вся остальная территория находится в нераспределенном фонде недр, в пределах которого открыто и поставлено на государственный баланс 102 месторождения с извлекаемыми запасами около полумиллиарда тонн. Кроме этого, в пределах распределенного фонда не введено в разработку нефтяными компаниями порядка 2,5 миллиардов тонн нефти – это и залежи, и месторождения. Вот тот первоочередной ресурсный запас, который необходимо вводить в ближайшие годы – это примерно 3 миллиарда тонн "черного золота". То есть, можно спокойно сказать, что на сегодняшний день ресурсы Ханты-Мансийского автономного округа позволяют нам смотреть на далекую перспективу, то есть 20-25 лет Югра останется ведущим регионом по добыче нефти. Кстати, наш округ дает более 50 процентов от всей добываемой нефти в России.

- Сразу три вопроса, но их можно объединить, поскольку они касаются геологоразведки. Каковы результаты выполнения на территории округа недропользователями условий лицензионных соглашений в части геологоразведочных работ в 2012 году, что насчет планов компаний на этот год. И наболевшая тема - кто должен заниматься геологоразведкой: государство или нефтяники?

- Давайте я с конца вопроса начну. Совсем недавно при президенте России Владимире Путине проводилось совещание, как раз посвященное геологоразведочным работам и проблемам в этой сфере. В ходе совещания руководитель Роснедр Александр Попов выразил свою точку зрения на эту проблему. Суть в том, что регион под названием Ханты-Мансийский автономный округ на сегодняшний день не получает денег из федерального бюджета вообще. План на этот год на геологоразведку еще не сформирован, а мы стоим уже на пороге третьего месяца 2013 года. Вместе с тем, Попов четко доложил Президенту о том, что геологоразведочные работы на территории ХМАО необходимо наращивать, так как ресурсная база огромна, и ее нужно готовить для дальнейшей добычи. Это первое. Второе касается недропользователей, которые добывают нефть на территории нашего региона. Ни для кого не секрет, что около 98 процентов добычи производят 10 вертикально интегрированных компаний, которые вы знаете. Вся остальная добыча – 2 процента - приходится на 38 независимых нефтяных компаний. Таким образом, достаточно большой круг предприятий, которые проводят и сейсморазведочные работы, и поисковые. То есть заинтересованность в участии в нефтегазовом рынке Югры достаточно большая. Однако эти компании не хотят рисковать банковскими кредитами, и стараются выполнять работы на тех участках, которые приближены на сегодняшний день к инфраструктуре. Плюс, есть еще очень жесткие экологические требования по добыче нефти и попутного нефтяного газа. Все это вместе не позволяет нефтяным компаниям расширить географию поиска новой нефти. В связи с приходом нового руководства Роснедр требования к выполнению геологоразведочных работ ужесточились. Это сказалось и на рассмотрении планов на этот год, в которых предусмотрено выполнение компаниями всех лицензионных обязательств, однако в части поисковых работ проблемы остаются пока нерешенными. В 2010-2012 году порядка 90 поисковых скважин оказались недобуренными.

- Как вы охарактеризуете снижение уровня добычи нефти в округе?

- Возьмите наши крупнейшие месторождения, а их всего 8 на территории округа, все они находятся в стадии разработки. По отношению к 2011 году темпы добычи нефти снизились меньше, чем на 1 процент. В этом году по плану работ нефтяных компаний темпы падения составят тоже около 1 процента. Это объективная реальность, и от этого уходить не стоит. Как можно исправить положение? Во-первых, необходимо усилить работы по лицензионным фондам недр, во-вторых, нефтяным компаниям надо ввести запасы, а это около 2,5 миллиардов тонн нефти, в разработку, а для этого нужно изменить налоговую базу. Почему? Потому что эти все запасы, которые не разрабатываются сегодня, относятся к трудноизвлекаемым. Еще и современная налоговая база по отношению к нефтяникам не позволяет добывать эту нефть на уровне рентабельности. Себе в убыток они не будут работать. Тем более, что большинство нефтяных компаний работает с иностранным капиталом, которые отслеживает эффективность работы.

- Станислав Григорьевич, с чем связано невыполнение лицензионных соглашений нефтяниками, ведь известно, что окружное правительство стимулирует эту деятельность?

- Невыполнение условий лицензионных обязательств, связанно не с тем, что стимулируют или не стимулируют. Стимулируют только те предприятия, которые работают в нормальном, реальном секторе. Проводят геологоразведочные работы – пожалуйста, льготы на имущество, проводят добычу – пожалуйста, налоги на прибыль. Здесь все четко, но это льготы окружные. Необходимо круг льгот расширить. На сегодняшний день федеральных льгот практически не существует. Это, во-первых. Во-вторых, в части выполнения геологоразведочных работ та цифра, которую я привел, достаточно субъективна. Если посмотреть на планы работ каждой компании в отдельности, то компания старается доказать руководителю Роснедр или Югранедр то, что проведение дополнительных работ неэффективно. Пробурил он одну скважину, которая показала, что нефти здесь нет, вторую бурить он не будет. Провел сейсморазведочные работы 2D, и оказалось, что нефтегазоперспективного объекта там тоже нет, значит бурить скважину не будут. Это не говорит о том, что нефтяники или геологоразведочные предприятия блокируют, не выполняют лицензионные обязательства. Поэтому я считаю, что у нас сегодня нормальный, хороший тренд развития геологоразведочных работ, относительно даже 2015 года. С 2005 году объем геологоразведочных работ в части поискового бурения постоянно увеличивается.

- Какие компании отличились по добыче нефти в прошлом году?

- Практически все компании. "Сургутнефтегаз" полностью, на 100% выполняет свои лицензионные обязательства, в том числе по использованию попутного газа. И это единичное предприятие, которое всегда подготавливает запас за счет поисково-разведочного бурения больше, нежели добывает. Можно в качестве примера привести и "Лукойл". "Роснефть" вместе с вышеуказанными компаниями начинает проведение геологоразведочных работ на более глубоких горизонтах, работает с трудноизвлекаемми запасами. Все компании без исключения применяют широкий круг геологоразведочных мероприятий: зарезка боковых стволов, бурение горизонтальной скважины, проведение ГРП и микро ГРП. Микро ГРП на сегодняшний момент стало очень модным, то есть создается в горизонтальном стволе огромный объем пустот, в которых собирается и нефть. Если просто при испытании скважины дебиты - около трех кубов в сутки, то при проведении микро ГРП в горизонтальном стволе 350 метров скважина выходит на фонтанирование или добычу 30-50 тонн в сутки. Вот в этом направлении очень хорошо работает "Роснефть", "Сургутнефтегаз" и "Лукойл" работают с Баженовской свитой.
На самом деле, потенциал есть - это те три миллиарда, которые мертвым грузом лежат на территории Югры. За всю историю из Баженовской свиты нефтяные компании добыли всего лишь чуть более 11 миллионов тонн из трех миллиардов.

- С какой из компаний возникает больше всего трудностей?

- Знаете, в нашей деятельности трудности со всеми компаниями одинаковы, потому что мы работаем в правовом поле, и никаких переговоров относительно того или иного вопроса, касающегося отдельных компаний, не возникает. Трудности, в основном, с теми компаниями, которые не выполняют свои лицензионные обязательства. С ними приходится работать плотно и стараться каким-то образом помочь. Не просто наказать, а именно помочь, разрулить ту ситуацию, в которую они попали.

- В округе планируется создать фонд геологической информации. Что даст округу этот фонд и не нарушит ли это права компаний, ведь все данные станут открытыми?

- Владимир Путин совсем недавно сказал, что хватит прятать информацию о запасах, надо сделать независимый аудит всех запасов и нормально с ними работать. Инвестиции пойдут, может, просто хлынут. Ведь каждая нефтяная компания старается скрыть свою ресурсную базу, тем более по запасам. В технологических документах, к которым у нас нет доступа, одни цифры, другие появляются, когда они делают отчеты.

Геологический фонд как таковой существует во всех субъектах РФ, кроме Ханты-Мансийского автономного округа. Это нонсенс, который у нас наблюдается с 2003 года. В 2003 у нас был геологический фонд, но совместный с Министерством геологии РФСР. Когда произошло разделение и два ключа отменили, этот фонд перешел в ведомость Министерства природных ресурсов и стал федеральным. В самом округе эти фонды в виде архивов сохранились, но это архивы, не фонды. Фонд подразумевает систематизацию, накопление информации, открытость. У нас создана территориальная информационная система, мы будем туда загружать всю доступную для общественного пользования информацию, остальная, естественно, будет закрыта. Но все недропользователи округа смогут свободно пользоваться информацией фонда.

На сегодняшний день в фонде будет аккумулироваться вся керновая информация, которая сегодня храниться в нашем кернохранилище. Сейчас подписано около 130 соглашений с нефтяными и другими геологоразведочными организациями, где четко прописано взаимодействие с департаментом недропользования и недропользователями. Буквально все готовы геологическую информацию предоставлять, на тех условиях, что прописаны в соглашениях.

- В одном из интервью вы высказывали опасения по поводу присутствия в геологоразведке иностранцев. С чем связаны ваши опасения?

- Мои опасения связаны только с тем, что на сегодняшний день это чисто геологоразведочные работы. До определенного времени существовали мощнейшие предприятия геологоразведки на территории России. На слуху была "Главтюменьгеология", "Хантымансийскгеофизика", "Тюменьгеофизика", "Тюменьпромгеофизика". На сегодняшний день этих предприятий не существует. Когда началась приватизация, все банковские структуры ринулись в округ, для того, чтобы приобрести активы этих компаний. Для чего? Они не понимали, для чего они их приобретали. В итоге эти предприятия все распались. Только одно предприятие на сегодняшний день существует - "Правдинская геологоразведочная экспедиция", там хороший менеджмент, руководство, акционеры. Акционеры – это жители Горноправдинска, работники предприятия, и они не позволяют совершить рейдерский захват.

На сегодняшний день в сервисе, особенно геофизике, много иностранного капитала. "Шлюмберже" охватывает 60% геофизических услуг на территории округа. Это за собой влечет то, что цепочка от науки, создания новых технологических приборов до проведения полевых работ и интерпретационных пакетов завоевана иностранными компаниями? Наша наука и геофизическая отрасль практически умерли.

Была создана "Росгеология". На сегодняшний день в ее составе все осколки геологоразведочной отрасли. Это 37 или 38 предприятий – все, что осталось от некогда могущественных предприятий, которые довлели над всем миром. "Хантымансийскгеофизика" была выше "Шлюмберже" по активности на рынке услуг и другим показателям.

На сегодняшний день необходимо на государственном уровне пересматривать отношение государства к участию иностранных компаний и иностранного капитала в рынке сервисных услуг, в том числе и в нефтедобыче.