Нельзя транслировать мнение о школе, как о тюрьме!

О трудных подростках, системе исправления наказаний, совершенных детьми, и человеческом равнодушии говорили участники пресс-конференции, состоявшейся 23 октября в стенах Дома Правительства. Уполномоченный по правам ребенка в Югре Татьяна Моховикова и заместитель директора Департамента образования Югры Антон Тимкин встретились с журналистами. Поводом для беседы стало бегство троих воспитанников специального общеобразовательного учреждения закрытого типа г. Сургута, совершенного в минувшие выходные при участии родителей, которым на территорию школы разрешен свободный доступ.

Татьяна Моховикова: Мы говорим сегодня о школах, а не о колониях или тюрьмах. Я хочу. Чтобы вы поняли, что сургутская спецшкола — это общеобразовательное учреждение для детей d возрасте от 11 до 18 лет с признаками девиантного поведения. Соответственно, предполагается, что это реабилитационное пространство, куда ребенок помещается для того, чтобы исправиться. Он еще не несет никакого уголовного наказания.

В случае с этими беглецами все немного сложнее. Начнем с того, что они попали в спецшколу поздновато: в возрасте 16 лет. И на тот момент уже имели за плечами огромный багаж правонарушений! Эти несовершеннолетние изначально не хотели, не хотят и не примут методы и формы воспитания, предлагаемые сургутской спецшколой. Ребята сопротивлялись системе, которая пыталась их развернуть и «перелепить». Но лепить уже поздно: это не 12-13 лет, когда мы еще можем с ребенком заниматься и действительно понимать, что зерно, вложенное нами, прорастет. Я думаю, что необходимо было изначально рассматривать их помещение в Тюменскую исправительную колонию, находящуюся в системе учреждений исполнения наказаний. Но, к сожалению, они попали сюда. И не просто не поддавались воспитанию, но и сформировали костяк, который пытался сложить в школе тюремные законы взрослых колоний.

- Татьяна Дмитриевна, в дальнейшем Вы будете настаивать на том, чтобы такие шестнадцатилетние дети больше не попадали в спецшколу Сургута? Сейчас мы говорим о костяке неформальных подростковых лидеров, под влияние которых попадают более юные ребята.

Татьяна Моховикова: Я хочу сказать, что не просто будем, сегодня мы уже проводим эту работу. Нам бы эти вопросы обсудить с судейским сообществом. Пока же мы отрабатываем их с комиссией по делам несовершеннолетних и территориальными комиссиями, поскольку данные структуры формируют пакет документов для помещения детей в то или иное спецучреждение. Но, прежде всего, работать надо с самим ребенком. Ему надо помогать изначально!

- Как комиссия по делам несовершеннолетних работает с трудными подростками?

Татьяна Моховикова: Можно констатировать факт, что сотрудники комиссий иногда просто не успевают, поскольку вынуждены были «окопаться» в бумагах, отчетах, цифрах, которые обязаны предоставить. Иногда мы элементарно не видим ребенка. И это основная причина, хотя, безусловно, есть случаи, когда мы сталкиваемся с бездушием специалистов, работающих с детьми. Но это - единичные случаи.

Проблема в том, что у нас профильные органы читают закон однобоко. Закон по профилактике безнадзорности несовершеннолетних не говорит о том, что семья должна быть на учете, и с семьей необходимо проводить работу, когда ребенок помещен в спецучреждение. И практически никто эту работу не проводит. Большая часть территорий просто снимает с учета ребенка, он же уже не на их территории. И снимают с учета семью. Ребенка же в этой семье пока нет. Но после реабилитационного периода в спецучреждениях дети возвращаются в ту же самую проблемную среду. В семью, где так же пьют, так же бьют.

- А сколько детей находится в спецшколе Сургута вообще? И за какие проступки попадают в эту закрытую школу?

Татьяна Моховикова: На сегодняшний день это чуть больше четырех десятков детей. В школу попадают дети, совершившие не менее трех правонарушений. Большинство воспитанников совершили по 7-10 правонарушений и, в том числе, преступлений. Основные проступки - правонарушения экономического характера: угоны велосипедов, кражи мобильных телефонов.
В школе имеется свободный доступ и родителей, и необходимых специалистов, включая врачей. Учащиеся сургутской спецшколы свободно лечатся в учреждениях здравоохранения без охраны.

Антон Тимкина, есть моменты недопонимания общества, транслирующего мнение о спецшколе как о тюрьме. Антон Евгеньевич отмечает, что сургутское спецучреждение позиционирует себя как школа. И, если убрать колючую проволоку, натянутую над территорией, можно говорить о том, что это круглогодичный патриотический лагерь с развитым кадетским движением.

Антон Тимкин: Большое внимание здесь уделяется досугу. Идешь по лестнице - всюду детские картинки, сделанные руками воспитанников. Работает кинологический клуб, ребята занимаются с собаками. Широкая сетка досуговых мероприятий, дети выезжают в город на концерты и экскурсии. Этих детей не разлучают с семьей, родителям на территорию спецшколы разрешен беспрепятственный вход. Но есть среди родителей деградировавшие настолько, что приносят ребенку в качестве подарка курительную смесь или шкалик с алкоголем, тем самым способствуя совершению преступлений своими детьми.

-Почему такие семьи не лишают родительских прав?

Татьяна Моховикова: Лишают. Просто, для того, чтобы исполнить закон и лишить родительских прав нужно привести доказательства, что семья вообще не занимается своими детьми. А это сложно доказать. Специалист не может постоянно жить в проблемных семьях. На территории округа более 1000 таких семей. Да и судьи у нас неохотно идут на лишение родительских прав.

- Как работают общественные организации с сургутской спецшколой? Есть ли опыт работы с религиозными общинами?

Татьяна Моховикова: В сургутской спецшколе такая работа поставлена очень хорошо. Осуществляется активное взаимодействие с моряками-подводниками и с участниками военных действий в Афганистане. Были разовые посещения школы представителями религиозных организаций, но этого недостаточно. Нужно постоянное взаимодействие.

Расскажите о положительных примерах выпустившихся из сургутской спецшколы детей.

Татьяна Моховикова: Выпускники создают здоровые семьи, навещают школу вместе со своими детьми. Года четыре назад сыграли свадьбу двое выпускников. И достаточно успешная семья получилась. Подчеркну, процент рецидива Сургутской школы до прошлого года был крайне мал. Один-два рецидива в год - это максимум.

В завершении беседы окружной Уполномоченный по правам ребенка предложила журналистам вместе с нею навестить несовершеннолетних югорчан, находящихся на реабилитации в Сургутской спецшколе, а также в Тюменской исправительной колонии поселка Винзили, где в настоящее время содержатся девять подростков из числа жителей Югры.